Луярна: различия между версиями

Полтысячи лет назад Луярна была всего лишь скромным поселением. Возникший в результате союза людей и эльфов, он представлял собой уникальное явление в эпоху разделения и раздора. Некоторое время земля, на которой он лежал, была полем битвы, желанным призом для обоих видов. Ни человеческие, ни эльфийские армии не могли одержать истинную победу. Пока из пепла непрекращающегося конфликта не родилась идея: объединившись, они смогут достичь недостижимых в одиночку высот. Так появилась Луярна - святилище на границе двух миров. Человечество претендовало на восток, а эльфийская империя заняла запад, их судьбы переплелись под ледяными просторами севера.

Этот обмен идеями оказался невероятно позитивным. Эльфийская проницательность слилась с человеческой стойкостью; мудрость долгоживущих существ смешалась с энергичным динамизмом человечества, что привело Луярну в эпоху процветания. Там, где у эльфов была острота, необходимая для принятия грамотных решений, плодовитость людей, превосходная физическая сила и врожденное стремление к успеху делали их первоклассными исследователями и рабочими, способными решать проблемы, пока они не будут решены. Так провинция Луярна начала пышно цвести в области земледелия. Поля цвели в изобилии, обеспечивая обильным пропитанием растущее население. Это был симбиотический союз по своей природе, балет сотрудничества. В эту эпоху Луярна, управляемая представителями обеих рас, была удостоена короны независимости, но только номинально. Город оставался младенцем, зависящим от поддержки своих родительских королевств, чтобы расцвести в свое предназначенное величие, все еще склоняясь к их прихотям, чтобы получить то, что было необходимо для его роста.

Молодой город рос стремительно, его собственная самобытность расцветала на плодотворной почве смешанного наследия. Это было общее полотно традиций и культур, которое не было ни полностью эльфийским, ни человеческим, а являлось уникально луярнхийским. В сердцах жителей города росло чувство самоуправления, разжигая желание полной автономии. Итак, развернулись переговоры о независимости.

Путь не был гладким. Возникали конфликты, недовольные высказывали свои обиды, но успех предприятия заглушил шум. Богатство общей культуры, единство цели катапультировали Луярну в эпоху неслыханного богатства. Расположенный на перекрестке морских и сухопутных торговых путей, он превратился в оживленный центр торговли и процветания.

Несколько десятилетий спокойствия озарили город-государство Луярна, расположившийся в защитном объятии двух могущественных империй. Судьба каждого королевства была связана с городом, что приводило к прямой заинтересованности в сохранении его процветания. Таким образом, город-государство расцвел, его корни углублялись в плодородную почву торговли, ведя обширную торговлю с соседями и внутри своих границ. Однако южная граница представляла постоянную угрозу, ее враждебные амбиции приводили к многочисленным попыткам завоевать Луярну. Эта неизбежная опасность породила могучую южную стену, которая со временем превратилась в крепость, окружающую город-государство.

И все же, несмотря на этот прогресс, начала поднимать свою голову непредвиденная проблема. Очарование Луярны заключалось в ее культурном разнообразии, в богатстве различных систем верований, сосуществующих в ее границах, разнообразии, которое еще более усилилось с приходом орков и их традиций. Однако эта живость вскоре обернулась проклятием. Напряженность тлела, происходили столкновения, и внутри города образовались племена, каждое из которых смотрело на другое сквозь призму подозрений. Эта племенная принадлежность затормозила рост Луярны и повлияла на все сферы жизни, включая систему правосудия.

Такой разлад был антитезой единства. Расколы в обществе Луярны углублялись, и некогда единая нация показывала признаки раздробленности. Серебряная королева того времени, стремясь подавить беспорядки, стремилась сплести культурную ткань, которая могла бы охватить все оттенки своего народа. Увы, нити оборвались, и инициатива провалилась. Попытка навязать однородную культуру городу с разнообразными традициями и верованиями оказалась тщетной.

Посреди такой суматохи из почитаемой родословной Серебряной Крови появился новый наследник. После смерти матери он взошел на престол, унаследовав титул короля Луярны. Этот молодой правитель, Рейнхольдт "Желтый" Серебряная Кровь - всегда украшенный желтым одеянием своей семьи - оставался равнодушным к моральным дилеммам, терзавшим его подданных. Он видел единственный путь к единству и был готов заплатить за это высокую цену. Он неустанно работал над достижением этой цели на протяжении всего 66-летнего правления.

В то же время человеческая империя была стерта с лица земли, казалось бы, за одну ночь, оставив после себя только пепел и никого из выживших, кто мог бы объяснить внезапное исчезновение целой нации. Испуганный судьбы, постигшей людей, и, возможно, зная причину их гибели, Безбожный Король перенаправил большую часть финансов страны на военные планы. По мере того, как эльфийский анклав слабел и усиливались внутренние конфликты, Безбожный Король, опасаясь, что сила, уничтожившая людей, может повернуться против него, ускорил свои планы вторжения. Однако этот страх должен был погубить его.

Серьезным просчетом Безбожного Короля стало публичное заявление о его намерении завоевать Эльфийский Анклав, в сочетании с грубым искажением общественного восприятия, зажгло искру инакомыслия, ознаменовавшую начало его упадка. Народ Луярны терпел страдания под властью режима, прельщенный блеском светлого будущего. Однако в тот момент, когда они поняли, что это будущее основано на надвигающемся порабощении эльфийского царства, царства, к которому многие все еще относились с большим уважением из-за общего происхождения, начало просачиваться недовольство. Ведь эльфы - хранители глубоких воспоминаний, и недавние - по меркам эльфов - пропагандистские усилия государства не смогли уничтожить эти связи. Тот факт, что Луярна была городом, более привыкшим к шуму торговли, чем к лязгу мечей, еще больше усилил сопротивление против отправки своих отпрысков на войну, которая для них не была родной.

Те, кто присутствовал при убийстве Безбожного Короля, слышали, как он говорил на непонятном языке, проклиная Луярну своим последним вздохом. Никто точно не знает, что повлекло за собой этот посмертный акт злобы, хотя некоторые предполагают, что его целью было разрушить город, которым он когда-то правил, наказать людей, предавших его, в виде Порчи. Впоследствии Луярну охватил хаос. Не имея четкого политического пути вперед, страна оказалась в замешательстве. Церковь взяла на себя временную роль управления, захватив район Великого Собора, в то время как выжившие Серебряные Крови, под бдительным оком своих новых надзирателей, были неохотно призваны для помощи в восстановлении порядка.

Весть о слабости Луярны достигла чудовищных народов юга, решивших, что настал удобный момент для удара. Так, под небом багровой луны, над городом-государством разгорелась Первая война. Когда зазвонили колокола войны, в соседние страны были отправлены посланники с просьбой о помощи, но тщетно. Некогда величественная человеческая империя была не чем иным, как пеплом; тем временем эльфийский анклав был поглощен собственными внутренними распрями, не в силах уделить ни мысли, ни солдата разворачивающейся трагедии к востоку от них.

Таким образом, несмотря на растущие трудности, Луярна смогла пережить ранние этапы Первой войны благодаря стойкости своих жителей и помощи непризнанных героев, которые приложили руку к выживанию города.

Колесо войны неумолимо вращалось, и ситуация в Луярне ухудшилась. Враг изменил свою тактику; он поручил партизанским силам, окутанным завесой иллюзии, использовать хаос, посеянный их дикими зверями, в качестве дымовой завесы и проникнуть в город. Они смешались с населением, изображая из себя обычных горожан. Южане, волки в овечьей шкуре, обнажали свои клыки, лишь оказавшись в самом сердце города, сея ужас и кровопролитие в равной мере. И вот Луярна оказалась втянутой в конфликт на два фронта: один - за ее крепкими стенами, другой - гноящийся в самом ее сердце. Город-государство, потрясенный водоворотом насилия и предательства, оказался в тяжелом положении. Сдерживание чудовищных орд с юга было колоссальной задачей само по себе. А борьба с коварным врагом внутри - задача куда более сложная. Такова была хитрость южных сил.

Война продолжала свой ужасный танец, безжалостная машина, которая топтала и стирала деревни, окружавшие Луярну, оставляя за собой лишь руины. Одно из таких поселений было жестоко уничтожено потоком разъедающей кислоты - подлый акт жестокости со стороны южных захватчиков. Поле боя было залито смертью и отчаянием, а Луярна и ее стена были на грани падения. И когда казалось, что надежда угасает, Обитус Схоларе возвестили о прорыве.

Их великое творение, первый егерь - усиленный воин, обладающий сверхчеловеческими способностями и мастерством слежения, был представлен миру. Этот воин мог не только выслеживать внедренных агентов внутри города, но и убивать сопровождавших их зверей, быстро нейтрализуя внутреннюю угрозу. Первым егерем оказался никто иной, как Штайнхардт, второй сын Безбожного Короля. Штайнхардт, загадочная фигура, до сих пор невиданная горожанами, вышел из тени, чтобы стать маяком надежды.

Выдержав годы конфликта, южане начали отступление, уступив Луярне победу. Однако после этого конфликта не было славы, которой можно было бы насладиться, не было радости, которой можно было бы ликовать. Осталось лишь кладбище храбрых сердец и разбитых мечтаний, а также хрупкий мир, висящий на волоске. По крайней мере, все так осмелились надеяться.

Сияющая Церковь нашла себя в положении пастыря для города, стонущего под тяжестью истощения. Неужели после многих лет угнетения и конфликтов долгожданный мир был так близок?

В течение десятилетий после войны некогда яркий город Луярна хранил молчание и был погружен в себя, залечивая свои раны, перенесенные в ходе как гражданской, так и Первой войны. Ни у кого не хватало духа преследовать южную нацию обратно в окутанные тенью леса, из которых она пришла. Горожане, найдя утешение в преданности и вере Церкви, решили доверить ей бразды правления, по крайней мере на время, в политическом вакууме, оставшемся после падения королевской семьи Серебряной Крови.

В событии, известном как Великое Расковывание, эта проклятая магия развязала свой злобный гнев на своих же адептов. Многие ученые жизни были погашены в ее неумолимом пожаре, что вынудило Церковь мобилизовать свою военную мощь, чтобы истребить чудовищные ужасы, порожденные этим катаклизмом.

Однако не всё было благословлено божественным светом. Шепот о чудовищах, рыскающих по мощеным улицам города, начал тревожить горожан, заглушаемый их испуганными взглядами и молитвами, рожденными страхом перед возвращением южных армий. Однако эти существа, казалось, были призраками ночи, не оставляя никаких следов своего существования с наступлением рассвета.

Нависшая внешняя угроза со стороны соседних государств вынудила Церковь закрыть весь город на карантин. Внешние страны предупредили, что если Порча не будет подавлена, они объединятся, чтобы стереть Луярну с лица земли. Все политики, обремененные воспоминаниями о боях на нескольких фронтах в Первой войне, прекрасно понимали, что война на нескольких фронтах будет означать конец города-государства, и согласились с их требованиями.

С момента появления Порчи город Луярна оказался ввергнутым в беспощадную борьбу за существование. Городские ученые заметили связь между судьбой города и капризами луны, ее загадочные сдвиги предвещали гибель тем, кто оказался под ее мертвенным светом. Когда-то эти небесные колебания были секретом, известным только интеллектуалам, знанием, бесценным для предсказания зловещего появления Кровавых Лун. Однако в последнее время весь город стал свидетелем этого ужасающего зрелища, на каждом лице, которое осмеливается взглянуть на чернильное небо, запечатлен молчаливый страх перед космосом. Покров ночи, некогда служивший приглашением к отдыху, теперь превратился в преследующую пелену. Жители города добровольно остаются запертыми в своих домах, уступая ночь охотникам, своим единственным защитникам от мерзких тварей, порожденных Порчей. Страх стал постоянным спутником в тенистых уголках и узких переулках Луярны.